В последние недели перед Новым годом самое время подводить итоги. В специальном проекте, посвященном коллекции «Record» часовой компании Longines, сочетающей классику и высокие технологии, мы поговорили с тремя творческими девушками, для которых 2018-й стал годом больших достижений, — о главных событиях уходящего года и, конечно, об их отношениях со временем и личных рекордах.
Надежда Михалкова
режиссер
Longines Record, нержавеющая сталь, бриллианты по безелю
О режиссерском дебюте —
хорроре «Проигранное место»
Мой первый полнометражный режиссерский проект «Проигранное место» — фильм ужасов. Это даже не хоррор, а слэшер с элементами детектива. Пожалуй, не самый очевидный жанр, к тому же совсем неразвитый в России. Во многом поэтому я его и выбрала. Всегда интересно быть пионером, одной из первых, кто берется за исследование чего-то нового. Нельзя просто снять кальку с американского слэшера, cнимая российский хоррор, нужно учитывать местные реалии, нашу специфику. Поэтому задача была вдвойне интересная.
О русской душе и новой жизни слэшеров
Русскую душу, сложную мечущуюся натуру тянет к глубоким размышлениям о смысле жизни. А я как режиссер хочу говорить с молодыми людьми. Они — в силу возраста, скорости мышления, особенностей восприятия информации — не всегда хотят смотреть в кино чьи-то серьезные и долгие рассуждения об устройстве жизни. Жанр определяет в первую очередь язык, на котором ты говоришь с аудиторией. Хорроры говорят на простом языке, но и в них можно вписать все интересующие тебя темы, при этом подав важные вопросы и с юмором, и с элементами мистики — со всеми атрибутами, которые зацепят молодую аудиторию.
Современные хорроры — не просто страшилки. Это очень устаревшее представление о жанре. Они куда глубже классических «Я знаю, что вы делали прошлым летом» или «Крика», и смыслов в них куда больше. Жанровые границы вообще размываются — и это очень хорошо. Поэтому мы хоть и придерживались традиций и правил слэшера, но отталкивались в первую очередь от идеи, которую хотим передать.
О том, что стоит обсуждать с молодыми людьми
Первая потеря друга, первая любовь, первое расставание, первое предательство — юность — это достаточно жесткий период, когда многие события случаются с тобой впервые. И разбивают тебе сердце — в первый раз. Но это нормально, это случается со всеми, и все равно какие-то вещи — дружба, любовь — в итоге оказываются сильнее этого. Все можно пережить, и добро обязательно должно побеждать. Об этом пишут классики, об этом говорит практически любое произведение искусства. И мы напоминаем тоже.
О критике
Я не читаю рецензии на свой фильм. Зачем? Прочту что-то плохое — это меня, наверное, расстроит. И зачем мне это — ради интереса расстраиваться? Это путь в никуда. Сделала бы я что-то по-другому, прочитав чью-то рецензию? Вряд ли. Понравится какому-то критику кино или нет — не критерий успеха для меня. Важнее понравиться зрителю. Я понимаю плюсы и минусы этого фильма, знаю обстоятельства, в которых он был снят, и в любом случае отношусь к себе достаточно реалистично. Возможно, если бы я делала картину, чтобы кому-то что-то доказать, критика бы меня ранила. Я бы ругалась, обижалась. У меня же изначально были другие задачи — начать диалог с молодой аудиторией, найти свежие лица, уйти от жанровых рамок, показать не американизированную версию России, а реальную, при этом не уходя ни в лубок, ни в артхаус. В принципе, снять молодежное кино, которое у нас почти не делают, дать начало целому направлению. А остальное — уже вопрос вкуса.
О важности поддержки
Как я пришла в режиссуру — история известная. Братья Пресняковы написали пилот для сериала и предложили мне его снять. Риски были минимальными: вся команда — мои друзья и знакомые, все мне помогали, а не давили, пытаясь добиться нужных результатов. В общем, дали мне полную свободу. Мы сняли пилот, его посмотрел папа — и, к моему удивлению, сказал, что это очень хорошая работа. Сделал несколько замечаний, подсказал, что доделать по звуку и по монтажу, но в целом все одобрил. Для меня это было действительно важно, потому что в работе мы друг другу не врем — не станем лукавить, просто чтобы не обидеть. И, когда я начала думать, что пора браться за полнометражный фильм, эту идею он тоже поддержал — и его поддержка стала для меня опорой. Потому что папа с его опытом в кино был бы первым, кто мне бы сказал, если бы во мне не было режиссерского потенциала.
Longines Record, нержавеющая сталь, бриллианты по безелю
О том, каково возвращаться из режиссерского кресла в актрисы
Я продолжаю сниматься в кино, с удовольствием возвращаюсь на площадку как актриса. Для меня это теперь еще и возможность понаблюдать за тем, как работают другие режиссеры, и чему-то у них научиться. Я стала по-другому относиться к режиссерам, побывав на их месте, и теперь прекрасно понимаю, с какими проблемами они сталкиваются. В одних случаях на что-то закрываю глаза, а в других, наоборот, стала требовательней. Больше обращаю внимания на то, проработаны ли образы, выстроен ли рабочий график, на логистические моменты.
Об отношениях со временем
Время очень быстро бежит. Это меня беспокоит. Поэтому я люблю, чтобы все было под контролем, шло по расписанию — это помогает его удержать. Я очень пунктуальный человек, не люблю опаздывать и опаздывающих. И, если планы срываются, я начинаю ужасно нервничать.
О главных достижениях и командной работе
Мои главные достижения — это мои двое детей. Хотя их появление — не то чтобы моя заслуга. Вообще я уверена, что больших достижений в одиночку не добиться. Всегда за победами одного человека стоят и люди, которые его поддерживают, и высшие силы. Это всегда командная работа.
Я не ставлю перед собой цели бить чьи-то рекорды, стать лучше всех. Мне нравится идти потихоньку — и делать свою работу. В этом плане мы с Longines движемся в одном направлении: я думаю, что можно стремиться к совершенству, не вступая в борьбу с самим собой, в гонку с кем-то. Другими словами, я ничего не хочу достигать. Хочу, чтобы моя команда в меня верила, чтобы были силы и вдохновение выходить на площадку и начинать новые проекты, — это уже прекрасно. Награды и признание — это просто приятные бонусы, они не могут быть целью. Цели должны быть глобальными. Я хочу создавать кино, которое будет интересно молодым ребятам 18–19 лет. И если мое имя станет для них гарантией того, что фильм посмотреть стоит, что он неплохой, это и будет моим достижением.
Время очень быстро бежит. Это меня беспокоит. Поэтому я люблю, чтобы все было под контролем, шло по расписанию — это помогает его удержать.
Юлия Калманович
дизайнер
Longines Record – Special Edition 140 years in Russia, нержавеющая сталь, стрелки и индексы из розового золота
О главном событии этого года
Год выдался богатым на разные события. Но одно, главное, потеснило остальные: сейчас я осваиваю новую работу, новую роль — мамы. Никогда бы не подумала, что эта роль мне так понравится, но меня буквально накрыло материнством — я не могу оставить ребенка и ко всем его немного ревную. Моя жизнь сейчас крутится вокруг этого маленького шестикиллограммового мальчика. Я встаю по расписанию и не могу прожить без него даже лишних два часа, иногда даже наблюдаю по камерам, если он остается с няней. Жизнь теперь идет строго по часам. И, появись у меня сейчас свободные 15 минут, я бы просто закрыла глаза — и заснула. Но все эти хлопоты мне очень приятны — это, пожалуй, самое счастливое время в моей жизни.
О выходе на новый уровень и хороших
плохих новостях
Когда долго работаешь, каждый сезон выпуская новые коллекции, развитие идет постоянно. Но хочется чего-то, что бы подтвердило твою профессиональную деятельность. Доказательства, что работала все это время не зря. Таким переломным моментом для меня стал контракт с Barney’s. Они закупили новую коллекцию KALMANOVICH на эксклюзиве для продажи в Америке сроком на полтора года, то есть сразу на три сезона. И это для меня как для дизайнера, безусловно, выход на новый уровень. В начале карьеры я и представить не могла, что вещи под брендом KALMANOVICH будут продаваться в Barney’s. В крупных онлайн-магазинах — возможно, у меня уже был такой опыт, но универмаг такого масштаба — это что-то скорее из области мечтаний. В тот день мой агент позвонила мне со словами: «Юля, у меня две новости. Одна плохая, другая — хорошая. Лучше сядь». И я, конечно, настроилась на самое ужасное. «Мы, — сказала агент, — не сможем продавать твои вещи онлайн в Америке полтора года». Я сразу: «Что случилось?» Думала, может, Moda Operandi вернулась. И только тогда она выдала: «Потому что тебя купили Barney’s, у нас эксклюзив!» Я, конечно, просто завопила от радости. Мне не терпелось всем об этом рассказать, и в то же время я до последнего переживала, как бы все не сорвалось. Выдохнула только когда все бумаги были наконец подписаны, а вещи были готовы к отправке.
Об умении радоваться в ожидании своего большого прорыва
Когда я только начала работать с американским агентом, вещи из моих коллекций закупил Shopbop. Карин Ройтфельд снимала вещи KALMANOVICH для своего CR Fashion Book. Выходили съемки в W Magazine. Старт был лучше не придумаешь, а потом наступило своеобразное затишье длиною в пять лет. У меня появлялись новые клиенты и магазины — в Америке, Европе, в арабских странах. Просто не было какого-то крупного события, прорыва. Но у меня никогда не возникало ощущения, что я хочу все закончить только из-за того, что прорыв все никак не состоится. Наоборот, ожидание того, что вот-вот что-то произойдет — тоже стимул. Каждую неделю моды все равно ждешь с волнением. Ты просто работаешь и каждый сезон делаешь что-то новое, экспериментируешь и ждешь реакции клиентов. Я из тех людей, которые получают удовольствие от процесса, но никогда не забывают о стоящей перед ними цели.
О выходе из зоны комфорта в свет
Мне тяжело дается общение, когда вокруг много людей, — к таким мероприятиям мне надо готовиться специально. Я отношусь к этому как к работе. Нельзя устроить мероприятие и отсиживаться в углу. Надо со всеми общаться, рассказывать о бренде — это коммуникация. Выход из зоны комфорта. Причем раньше таких сложностей у меня не возникало. Это появилось с возрастом, наверное. Когда я только начинала выходить в свет — лет десять назад, — все казалось веселым и интересным.
Хотя все может еще измениться. Последние четыре месяца я безвылазно сидела дома. И во время беременности мероприятия особо не посещала. Вообще выпала из светской жизни. И впервые за все это время вышла только на двадцатилетие Vogue — и все было в новинку, как тогда, лет 10 назад! Учитывая, сколько я сижу дома, каждый выход куда-то — праздник, целое событие для меня.
Об отношениях со временем
Я собранный человек. У меня очень четкий график. Я ненавижу опаздывать и очень не люблю, когда опаздывают другие, — ведь тогда сбивается и мой режим. А я люблю все планировать четко по часам. У меня не бывает перепадов настроения: ой, что-то у меня нет настроения сегодня, ничего делать не буду… Если надо сделать — я поеду и сделаю.
О рекордах, которые хочется побить
Все мои желания какие-то не рекордные — все про работу, про самосовершенствование, а не про то, чтобы кого-то обогнать. В этом мне близка философия Longines. Чего я хочу достичь? Стать дизайнером мирового уровня — с узнаваемой стилистикой, почерком, который не спутаешь ни с чьим другим. Среди российских дизайнеров таких, кажется, почти и нет. Хочу, чтобы вслед за Barney’s сезон за сезоном подтягивались все новые и новые крупные магазины. Это для начала.
Longines Record – Special Edition 140 years in Russia, нержавеющая сталь,
стрелки и индексы из розового золота
Все мои желания какие-то не рекордные — все про работу, про самосовершенствование, а не про то, чтобы кого-то обогнать. В этом мне близка философия Longines
Об одной так и непокоренной вершине
Мы с мужем всегда поддерживаем друг друга в поисках приключений — какой бы неожиданной ни была идея. Например, однажды, когда мы были в Африке, муж предложил: а давай поднимемся на Килиманджаро! И я, конечно, согласилась. Мы купили снаряжение, дня три поднимались. А на третий день меня разбила горная болезнь. Я лежала в лагере вся опухшая, с температурой, с обострившимся гайморитом, и обидно было мне больше всего за того, что и мужу из-за меня было не подняться на вершину. Я ему говорила: «Ты меня здесь оставь, поднимись, а я пока полежу…» Но он, конечно, не стал меня бросать. Мы спустились вниз — туда, откуда нас уже могла забрать машина. Следующие несколько дней я пролежала в отеле на антибиотиках. И после этого случая нам неожиданно захотелось покорить еще что-нибудь — какую-то новую вершину, пусть с этой и не вышло. Когда я родила ребенка, подобные планы пришлось поставить на паузу. Но мы все равно стараемся ездить каждый раз в новые места. Скоро, например, поедем в Швецию, в горы — попробуем спать во льдах.
Поездка в Африку пока была моим лучшим путешествием, даже несмотря на происшествие на Килиманджаро. Такой красоты я не видела больше нигде. Идеей поехать туда я загорелась, увидев где-то в Сети фотографии из местного отеля, где живут жирафы — прямо в окна тебе заглядывают. А я страшно люблю жирафов! Они совершенно космические животные и при этом у них нет специфического «животного» запаха — я с ними в итоге целовалась, как безумная.
Анастасия Рябцова
фотограф
Longines Record, комбинация нержавеющей стали и розового золота, перламутровый циферблат, бриллиантовые индексы
О спорте в философии Longines
и своей собственной
Мне нравится, что спорт — одно из главных направлений в философии Longines. Мне близка идея о постоянном преодолении себя, вечном повышении планки — и стремлении к новым рекордам. Сама я спортом занимаюсь всю жизнь. Еще детстве родители отдали меня в школу олимпийского резерва по теннису. Но любой профессиональный спорт с учебой несовместим — чем-то одним приходится жертвовать. Потом я увлеклась конкуром. А после наступил прекрасный период университетской жизни, и мои интересы, как у любого здорового человека, сменились на тусовки и мальчиков. Спорт я, конечно, забросила. Он вернулся в мою жизнь позже. Бегаю я с 2013 года. Начиналось все как авантюра — кто-то из клиенток моего тренера не смог участвовать в лондонском полумарафоне, и мне предложили пробежать вместо нее. Я подумала: почему бы и нет? Хотя бегать тогда терпеть не могла. Но пробежала — и понеслось. Сейчас я занимаюсь бегом и беговыми лыжами. Еще был триатлон.
О личных рекордах и мечтах марафонцев
В этом беговом сезоне у меня сразу два повода для гордости. Во-первых, я пробежала свой первый ультрамарафон в Африке — 90 километров за 7 часов 59 минут 59 секунд. Красивое время получилось. Вошла в число первых 50 спортсменок — это достижение, которым я горжусь, к которому я шла. Во-вторых, недавно пробежала марафон за 3 часа 12 минут — а это совсем неплохое время. Плавно иду к своей цели пробежать за три часа. Это мечта всех марафонцев-любителей. Профессионалы мечтают пробежать за два часа, а мы, любители, скромно метим на три.
О спорте ради результатов, а не ради фото в инстаграме
Я занимаюсь спортом не ради красивой фигуры, а ради спортивных результатов. Худею к марафону, а не к Новому году. Правильный соревновательный вес мне важен, чтобы показать на соревнованиях лучший результат, на который я способна. А не для того, чтобы красиво вытянуть стройные ноги на фото в инстаграме.
Спортивные успехи дают мне силы продолжать движение и в обычной жизни. У меня нет необходимости доказывать что-то людям вокруг. На ультрамарафон я пошла, чтобы понять, какие у меня внутренние лимиты. Смогу я это сделать или не смогу? Ответить самой себе на этот вопрос. Выяснилось, что смогла. Для меня спорт и есть главная мотивация.
О том, что делать, когда цель достигнута
Свой первый марафон я пробежала два года назад. Мне казалось, это будет какой-то важный рубеж: я молодец, я смогла! И от Iron Man ждала невероятного счастья на финише. Но ничего такого не произошло. Видимо, это черта моего характера — я вечно нахожу, к чему в себе прикопаться, никогда не остаюсь довольна собой до конца. От одной цели сразу же иду к другой. Пожалуй, я не умею расслабляться. Это мой большой минус, над которым я стараюсь работать — пока не очень успешно.
О сложных решениях и фотографии
Четыре года назад я закрыла «Березку». Это было непростое, но верное решение, о котором я не жалею, — магазин перестал быть прибыльным, закрылись мы правильно и вовремя. Но я не тот человек, который смог бы просто осесть дома и заниматься исключительно детьми. Поэтому я вспомнила свое давнее увлечение — фотографию — и пошла учиться в школу Photoplay.
Много снимала для себя, занималась творческими съемками, чтобы выйти на рынок с портфолио, опытом и навыками. Как к смене моей деятельности отнесутся окружающие, мне было все равно. Мнение других людей меня редко интересует. Единственное, чего я опасалась всегда и опасаюсь до сих пор, — сделать что-то не на 100 процентов, потому что не хватает опыта и знаний.
О выходе из зоны комфорта каждый день
Я ежедневно на тренировках выхожу из зоны комфорта. Это неотъемлемая часть моего развития. В жизни — абсолютно то же самое. Я считаю, что чем жестче условия, тем больше шансов проявить себя, использовать свои ресурсы по максимуму.
Для меня до сих пор вся история с фотографией — вне зоны комфорта. Потому что тебе уже за 30 лет, у тебя есть определенная репутация, но, приходя в новую сферу, ты всегда новичок. Мне до сих пор бывает страшно, когда я прихожу на съемочную площадку. Я десять лет работала в модной индустрии, управляла собственным бизнесом. Но отлично помню, как первое время мне было неловко и дискомфортно приезжать на закупки. Вокруг — крутые байеры Selfridges и Barney’s, а тебе нужно представить свой маленький магазинчик так же уверенно и ярко, чтобы получить эксклюзивы. При этом уверенной ты себя совсем не чувствуешь. Уверенность приходит с опытом. Зарабатываешь авторитет — и все идет по накатанной. В сфере фотографии я пока не наработала авторитет. Но активно этим занимаюсь. Что для этого нужно? Просто идти и работать.
Longines Record, комбинация нержавеющей стали и розового золота,
перламутровый циферблат, бриллиантовые индексы
Мне нравится, что спорт — одно из главных направлений в философии Longines. Мне близка идея о постоянном преодолении себя, вечном повышении планки — и стремлении
к новым рекордам.
О днях, расписанных по минутам
Моя голубая мечта — посреди рабочего дня сесть дома в кабинете и выпить спокойно чашку кофе. Каждый день обещаю себе, что завтра это сделаю. Но на это никогда не хватает времени. Мои дни расписаны по минутам. Мне нужно как минимум контролировать четверых детей, у которых в разных концах города разные занятия. Параллельно — моя работа. Никуда не уйти и от спортивной рутины.
В спорте у тебя есть четкая схема — расписание тренировок, график соревнований. Результаты можно прогнозировать. В творчестве все совершенно по-другому. График сдачи проектов у меня, безусловно, есть, но структурировать эти процессы так же, как спортивные, невозможно. Поэтому четкого плана у меня здесь нет. Я пока иду маленькими шажками к тому, чтобы сделать свою лучшую съемку. И лучшей она должна быть с моей собственной точки зрения.
При поддержке
Источник: