T
Григорий Туманов
Основоположник проекта «Мужик, вы куда?»
Если до пандемии, которая перекроила наш обычный быт очень, к мужчине взывали через манифест Gucci, призывая отрешиться от ядовитой маскулинности (что бы это ни значило) и испытать двинуть границы гендера, то коронавирус, упаковавший всех нас в пижамы и спортивные брюки, приковавший к диванчикам и ткнувший лицом в другого рода задачи, мало данную тему замылил, если не сказать больше.
Мы много предсказывали всё это время, рассуждали и манифестировали: мода сейчас будет иной, дизайнеры станут ответственнее. Пробовали предвидеть, взорвется ли посткарантинная мода роскошью и блестками либо же уведет всех нас в крайности разумного употребления, сотрет ли половые границы еще посильнее. Но все вышло как в том меме, где даму с оголенной грудью заслоняет бюст римского правителя, сообщающего, что подобные рисунки временны и мимолетны, а слава Римской империи вечна. Карантин был не настолько долгим, чтоб перекроить весь мир раз и навечно, а вот привычки, в числе которых и стиль, куда наиболее постоянны.
Предложение мужчине не страшиться собственной сексапильности, раскрепощаться и изучить границы собственного гендера — это замечательно, но до карантина и сегодняшних показов они не достаточно и тяжело монтировались с мужиком средним. Это нормально, что в собственных первых опытах никто из нас не готов надевать каблуки вослед за Марком Джейкобсом либо гиперобтягивающие и хитроскроенные боди от Рика Оуэнса. В конце концов, невзирая на количество физкультурного контента от людей, которых кто-то очень околпачил, сказав, что их упражнения непременно должен созидать весь мир, почти все из нас вышли из карантина не в наилучшей форме. А для таковых исследовательских работ, которые дает конструктивная тропинка, тело обязано быть готово — чтоб пуститься в приключение, мужик должен быть уверен и собран.
Быть может, потому новейшие коллекции как будто дают мужчине уже не южноамериканские горки либо тропу Индианы Джонса, а размеренную прогулку вдоль собственных границ, страхов и мыслей. Даже Энтони Ваккарелло из настолько возлюбленного мною Saint Laurent, обычно воспевающий мужчину рокового, чья мужественность соткана из противоречий, тонкости и страсти, сейчас гласит нам: «Расслабьтесь». В новейшей коллекции мы, мужчины, с огромным облегчением обнаруживаем, что традиционных брюк-скинни (а это, к слову, наилучшие брюки-скинни, которые лишь могут существовать в этом ценовом секторе) раз-два и обчелся, а все модели облачены во полностью вольные и завышенные штаны и джинсы. В этих силуэтах есть что-то мальчишеское, но тем и увлекательнее: мне постоянно чудилось принципиальным, чтоб на этом шаге мужчины не стали выстраивать свою идентичность от того прогресса, что достигнули дамы, а мало побыли с собой и отыскали в самих для себя точки, от которых можно оттолкнуться. «Мальчишка vs мужик» — это как раз увлекательный и неплохой метод. Взрослый мужик, который не опасается быть тонко чувствующим, страстным, чего-то боящимся и при всем этом конкретным мальчуганом, и мальчишка, который готов быть мужиком, то есть нести ответственность для начала за себя, позже за остальных, а еще не следовать всему мимолетному слепо, — это верный дуализм.
Ту же мальчишескую, как гласит Дэвид Линч, «штуку в воздухе», мы лицезреем и у Yohji Yamamoto: просторные и мешковатые пальто, штаны и пиджаки с любопытными — и цветными! — принтами как будто приглашают нас сразу успокоиться и мало пошалить. В их есть что-то от вида отпрыска, который залез в отцовский шкаф, и напялил на себя его вещи. Сам так делал в отрочестве, страшно радуясь, как полностью традиционные джинсы Levi’s могут посиживать на субтильном юноше и как забавно свисает с тебя безразмерный голубий тренч, в котором отец обычно выходит на суровые встречи. В конце концов не лишь девченки потрошат мамины шкафы и примеряют их каблуки — мальчишкам это тоже не постыдно и никогда не было, просто мы о этом не гласили.
Я сознательно, как это бывает в подобного рода поисках, упускаю из вида дизайнеров вроде того же Рика Оуэнса, чей тотал-лук подойдет лишь мужикам, преисполнившимся самосознания и смелости. И, непременно, не стану разглядывать творения Филиппа Пляйна, который застрял кое-где глубоко в нише с маскулинностью весьма понятной, если не сказать примитивной. У нее в заднем кармашке есть депутатская корочка, она «решает вопросцы», а в майке с заклепками пойдет в клуб, чтоб пустить остальным таковым же персонажам пыль в глаза.
Потому вернемся к тем брендам, которые выражают разыскиваемый цайтгайст. Вот, к примеру, Dior Homme: образы, сделанные Кимом Джонсом, дают мужчине превратиться в узкого парижского юношу. Они ни капли не феминны, они оставляют ему его гендерную идентичность, просто делают его наиболее конкретным. MSGM не изменяет цветастой мешковатости, а в пандан ему — Jil Sander, куда наиболее сдержанный в линиях и цветах, но тоже вписывающийся в фигурную скобку «удобство». Коллекция Hermès полностью состоит из мягеньких цветов и мягеньких же силуэтов. Как правильно увидела Лена Стафьева из Ъ-Weekend, эти вещи докладывают тот тип благополучия, который оставляет место для легкости. Это для вас не Loro Piana, в который здорово облачиться, будучи удачным и удовлетворенным жизнью аксакалом большенный семьи, а образы, в которых не охото ничего и никому обосновывать, в которых мужик быть может как раз не грузным, а легким, но не ветреным.
Невзирая на весь сумбур диджитал-показов, которые типо должны были стопроцентно отменить офлайновую ярмарку тщеславия, но не сделали этого, из того, что мы узрели, можно вычленить несколько весьма точных посланий. Они все, волей-неволей, привязаны ко времени и частично даже несут функцию утешения. Мир странноватый и твердый, что с экономикой — непонятно, Канье Уэст плачет во время предвыборной гонки, основной мем о 2020-м звучит как «не могу поверить, что в ночь (то есть темное время суток) на 1 января мы праздновали эту хрень», а мода как будто гласит нам: «Расслабленно». Мужик в современном мире, который как и раньше стоит на понятных гендерных установках, совершенно существо достаточно нервозное: в большинстве случаев он все еще остается единственной экономически активной единицей в семье, его весь карантин раздирали противоречия относительно необходимости носить маску (то ли будешь слабеньким, то ли кончишь на аппарате ИВЛ). У него не было шанса побыть с самим собой, ведь кругом семья и, может быть, стршная неопределенность по поводу отношений с ней. Он задумывался о том, сохранит ли работу, страшился захворать, не осознавал, как разговаривать с партнером, с которым вынужденно оказался заперт. Может быть, он прокручивал в голове начатые до пандемии дискуссии о границах его гендера. И вот он вышел в мир, который все это время не стоял на паузе: в нем происходит переоценка личных границ, рушатся экономики, безумцы обмениваются политическими заявлениями — и все, словом, неистовствует. Как глядеть на этот мир? Можно опять заковать себя в строгие костюмчики, можно представиться кем-то, кем ты не являешься, но кажется, есть и срединная тропа: поглядеть на него очами мальчугана. То есть весьма конкретно и расслабленно, с огромным любопытством. Но в том и хитрость, что очами мальчугана на этот мир предлагается глядеть мужчине, а когда мужик спокоен и уверен в для себя, когда в нем есть тот детский азарт и непосредственность, ему проще двигаться далее, в первую очередь двигая вперед себя самого.
false7671300truetruetrue{«width»:1000,»column_width»:60,»columns_n»:12,»gutter»:25,»line»:20}{«mode»:»page»,»transition_type»:»slide»,»transition_direction»:»horizontal»,»transition_look»:»belt»,»slides_form»:{}}{«css»:».editor {font-family: Helvetica; font-size: 16px; font-weight: normal; line-height: 24px;}»}
Источник: