Какой, в конце концов, станет мода опосля потрясений крайних 6 месяцев? В конце концов-то можно получить ответ на этот вопросец. В Милане прошла Неделька моды — 1-ые «живы» показы опосля локдауна, с реальным подиумом и гостями. Основной редактор BURO. Катя Дарма, посетившая шоу и презентации, ведает о эмпатичных дизайнерах и коллекциях, вселяющих надежду
Какой будет 1-ая «жива» Неделька моды опосля глобального локдауна, оставалось лишь гадать. Промышленность не то чтоб встала на все это время на паузу — жизнь длилась, и даже новейшие коллекции представлялись, лишь онлайн. И все-же это было совершенно не то: магию показа, оказалось, ничем не заменишь. Логично, что любой дизайнер, решивший устроить настоящее шоу, даже вне расписания, мгновенно стал героем. Сам факт того, что сезон недель моды все-же состоится — и это будет не попросту серия лукбуков на Vogue Runway, уже был актом надежды. Но к нетерпеливому ожиданию возврата промышленности на круги своя примешивалась и тревога.
Моей первой «жив» неделькой стала Неделька моды в Милане. Символично, что в прошедшем сезоне она же была, на самом деле, крайней, которую можно было именовать обычной, обычной. Тогда, в феврале, все лишь начиналось, и коронавирус казался кое-чем дальним, не совершенно настоящим. Хотя по сути вовсю захватывал новейшие местности. В Милане было беспокойно: прогуливались слухи, что кого-либо по возвращении домой здесь же вышлют на карантин, пустых мест даже в первых рядах с каждым деньком становилось больше. Но все таки навряд ли кто-то мог буквально представить, как все развернется. Февральский показ Giorgio Armani, который дизайнер первым посреди коллег отменил, сделал закрытым для публики, уже тогда называли историческим. И сейчас, спустя практически год, он и впрямь воспринимается как история.
Giorgio Armani
Giorgio Armani
Новейшую коллекцию Армани тоже представлял в диджитал-формате. Его шоу в живом режиме передавали не только лишь в Сети, да и на итальянском ТВ (Телевидение (греч. — далеко и лат. video — вижу; от новолатинского televisio — дальновидение) — комплекс устройств для передачи движущегося изображения и звука на расстояние). И он был сейчас далековато не единственным. В онлайн, хотя устраивать шоу уже разрешили, ушли почти все. В том числе и самые большие игроки. Самой ожидаемой в этом сезоне была совместная коллекция Миуччи Прады и Рафа Симонса — и ее представляли онлайн. Самой трогательной частью данной диджитал-презентации был Q&A Миуччи и Рафа, на котором они отвечали на вопросцы, данные им через инстаграм. Не проф журналистами и фэшн-критиками — обыкновенными людьми, даже школьниками. И если ранее дискуссии про «моду для всех» и свою открытость самой широкой публике были для почти всех брендов кое-чем вроде аттракциона, то сейчас это действительность, которую не оспоришь. Доступ к моде и у экспертов промышленности, и у интересующихся на этом же уровне: все смотрим онлайн-трансляции, все рассматриваем лукбуки — пришло равенство.
Показы, которые все-же проходили офлайн, на прежние тоже были совершенно не похожи. Все в масках, на входе у всех инспектируют температуру, и больше никаких веселых объятий с сотрудниками из различных государств и совместных фото в первом ряду — при рассадке с дистанцией в полтора метра друг дружке можно разве что помахать рукою. Селебрити на шоу тоже практически нет. Никто не привозит к для себя на показ царственную Кейт Бланшетт либо стайку молодых актрис-муз. Ну и в целом гостей куда меньше: кто-то не может въехать в страну из-за закрытых границ, кто-то еще боится массовых мероприятий. Потому фактически все — итальянцы, которых мало разбавляют французы и немцы. Российских совершенно мало: я, Елена Стафьева, Даша Веледеева и Наташа Османн. И Максим Сапожников с Германом Ларкином — они живут тут и работают на шоу.
Prada
Все это может звучать обидно — я и сама, перечитывая свои же слова, испытываю похожие чувства. Но феноминальным образом печальным все это не было. Невзирая на ограничения, невзирая на строгость новейших правил, основным чувством, которое всем участникам подарила эта неделька, стала все таки надежда. Все было не так, как мы привыкли, — и пока непонятно, когда станет так и станет ли совершенно. Все сейчас совершенно по-другому, жизнь поменялась, но она длится. И мода стала иной — она постоянно реагировала на конфигурации, происходившие в мире, постоянно гласила о дилеммах, которые тревожат создающих ее людей. Просто сейчас для всех эти задачи вдруг стали схожи — все, независимо от статуса и дохода, оказались в одной лодке. И сделали похожие выводы.
Prada
Valentino
Prada
Мы повстречались во время данной недельки с Джузеппе Занотти. Он представлял свою новейшую коллекцию. За время пандемии Занотти закрыл 23 бутика. С одной стороны, это катастрофа, ведь над своим делом, его развитием и ростом он работал всю жизнь. Но с иной, это позволило ему заного посмотреть на свою жизнь. Он говорил, что научился поновой получать от нее наслаждение — от самых малеханьких вещей: работы в саду, готовки, времени, проведенном с близкими людьми. На время карантина к нему переехала его команда. И с ними он сделал свою новейшую коллекцию. «Я, — сказал мне он, — выписал все главные для моего бренда слова: девайсы, шелк, звериные принты, золото, серебро. Вспомянул свою базу. И эти слова стали базой для моей новейшей коллекции». И этот период, невзирая на всю его сложность, обернулся для дизайнера возможностью возвратиться к истокам, возвратиться к для себя.
Пьерпаоло Пиччоли тоже возвратился к для себя. Практически: в первый раз за долгие годы шоу Valentino прошло не в Париже, а в родном Милане. И он тоже говорил, что решил возвратиться к началу — к тому, что лежит в базе подопечного ему дома. Не в эстетике, а в идентичности. Основным словом его коллекции стал романтизм — при этом, как гласит Пиччоли, конкретный. И самым романтичным поступком он именовал борьбу за свои эталоны: не столько престижные, сколько людские. И одежка, показанная им, была не столько обычно романтичной, — другими словами без оборок, воланов и иных ласковых деталей, — сколько актуальной: обычный и комфортной.
Salvatore Ferragamo
Max Mara
Fendi
От излишних украшательств отказались Max Mara и Giorgio Armani, Salvatore Ferragamo и Fendi. Они все проявили вещи, наиболее приближенные к жизни, незапятнанных силуэтов и минималистичных форм, — и все гласили о том, как новенькая действительность повлияла на их. Кто-то — практически. К примеру, Сильвия Вентурини-Фенди употребляла для принтов фото, которые сделала сама во время локдауна, смотря в окно своей спальни. Эта коллекция, не по привычке минималистичная, весьма незапятнанная и прекрасная, для нее стала крайней. Со последующего сезона женскую линию Fendi берет в свои руки Ким Джонс — во время показа он посиживал в первом ряду и фотографировал Сильвию на телефон, когда она выходила на поклон в конце. И это тоже как бы мелочь, но трогательно и по-своему прекрасно. В моде — и в самих коллекциях, и на показах — сделалось больше и колебаний, и теплых, искренних эмоций, которые сейчас охотнее выражают открыто.
Dolce & Gabbana и Versace тоже возвратились к корням, но совсем не к минимализму — это было бы совершенно не в их духе. Все было в наилучших традициях — пестро, ярко, оптимистично, а этого оптимизма нам всем в крайнее время и не хватало. Ну а в коллекции Prada — первой, над которой работал Раф Симонс, — сплелись корешки сходу 2-ух огромных творческих единиц. Тут повстречались и миниатюризм 1990-х, и отсылки к униформе, куски наследства Симонса времен Jil Sander, его возлюбленной графики, ставшей принципиальной частью стилистики Raf Simons, и прадовского ugly chic 1996 года. Принты из букетов, похожие на отпечатки крови (внутренней средой организма человека и животных) либо ягодного сока, дырки на водолазках, запахнутые, как одеяла, жакеты, пышноватые юбки, лямки ранцев поверх конфетных шелковых платьев — все, кажется, из совершенно различных историй, но все совсем гармонически. А основным выражением сделалось само объединение Симонса и Прады. Сотрудничество, а не конкурентность; поддержка, а не подвохы — вот что помогает не попросту выжить, а расцвести в данной новейшей действительности.
Valentino
Как прошла Неделька моды в Милане для друзей BURO.
Лена Стафьева,
журналист, престижный критик
Естественно, от Недельки моды, как и от всех иных форматов жизни промышленности, нам остались рожки да ножки. Поэтому что когда у тебя условно 5 всеполноценных показов заместо 45, это, на самом деле дела, не Неделька моды. Тем наиболее, когда в городке тихо и пусто, как в самый глухой несезон. Все говорили крайние годы, что недельки моды издавна не те и ездить на их нет смысла — и сейчас, когда они вправду стали «не те», совсем разумеется, сколько в их было смысла, какую картину они давали, какую делали атмосферу и какую роль игрались для промышленности. Данной для нас картины на данный момент нет — и ее отсутствие остро чувствуется. Мода не реагирует впрямую на социальные потрясения, но она тесновато связана с культурой и через нее — со всем остальным. Сегодняшние коллекции думали и по большенный части делались еще до коронавируса и локдауна. То, как поменяется социокультурная ситуация и как снутри нее поменяется мода, мы увидим через сезон, а пока все, что мы лицезреем, — это растерянность и застенчивая надежда. Что можно сказать уже на данный момент, так это то, как принципиальна цельность стиля и структурированность видения — конкретно они и стают той опорной конструкцией, на которой все на данный момент и удерживается. От Dolce & Gabbana мы привыкли получать фиесту и феерию — и, увидев все это на собственных местах и даже в усиленном виде, были от всей души рады. На другом полюсе миланской моды то же самое сделали Миучча Прада и Раф Симонс — обратились к сущности стиля и видения, любой собственного собственного, и к тому, что у их есть общего, и сделали сильную коллекцию, одну из основных в этом сезоне, без всякого сомнения. Все будут держаться корней, как обычно и бывает в смутное время, и отлично, чтоб они, эти корешки, были.
Максим Сапожников,
фотограф, обладатель продакшен-агентства Fashion To Max
Я посещаю недельки моды по всему миру в протяжении уже восьми лет. Естественно, было весьма удивительно осесть на длительное время дома. Все как как будто тормознуло. Не поехал я и на Недельку моды в Нью-Йорк — пропустил в первый раз за восемь лет. Первым моим показом опосля этого принужденного перерыва стали шоу Etro и Dolce & Gabbana — такие пробные шары перед стартом масштабной недельки. Тогда и, естественно, это был реальный праздничек. Опосля заточения, одиночества ты вдруг попадаешь в сад отеля Four Seasons, кругом, пусть и в масках, и на расстоянии, люди, играет расчудесная музыка… Ты испытываешь, естественно, экстаз. Числа по коронавирусу были низкие, и у всех было чувство, что это начало возрождения. А Неделька моды стартовала уже в другом настроении. Пошла 2-ая волна заболеваемости, и этот же экстаз, то же ожидание сейчас смешиваются с настороженностью — воспринимаешь все с опаской.
Моя компания работает с Valentino, Versace, Ralph Lauren, Bvlgari и иными большими брендами. Период локдауна для нас оказался непростым, но проекты все равно были — онлайн-съемки и подобные вещи. От данной Недельки моды чего-то огромного в проф плане ждать не было смысла: все-же показов физических пока мало. Но, на удивление, все пошло весьма даже интенсивно. И эта неделька для нас оказалась весьма насыщенной с 21 сентября, когда к нам обратился Prada, который готовился запустить TikTok. Это, естественно, было весьма воодушевляюще.
Источник: